Наверно я погиб, глаза закрою — вижу, наверно я погиб у столь высоких стен, куда мне это здесь, ведь это ж не в Париже, вчера опять узнал о повышении цен.
Я с детства музыкант, пишу стихи и песни, с времён «Битлз» я этим заболел, я в студию пришёл, как в СССР хоть тресни, им глубоко плевать на то, что я хотел.
Я спел им всё: за жизнь и за любовь большую, за зону и про того, кто раньше там бывал, но что им до того, что эту боль чужую я с детских лет в душе переживал.
Они сказали мне, что много изменилось и что сейчас у нас другие времена; — «Ты что земляк принёс?» А мне же и не снилось, что во много раз повысилась цена.
Пускай я бросил всё, но всё же я не плачу, как никогда я понял, меня сегодня ждут, как папа Карло, в три смены я батрачил, что б получить мне в студии приют.
И вот прошло три года, вот вроде я богатый, принёс сказал: «Давайте буду петь», но что им до того, цена как тень обратно, я понял, мне за ней, конечно, не успеть.
Она ж с утра одна, а к вечеру другая, а завтра три цены придётся отдавать, эх, лира ты моя, зачем ты мне такая, пусть пишутся они, мне лучше подождать!
